Первые

Но на двух-трех страницах из шестнадцати с театральных сцен газета спускается на нашу грешную землю. По пустякам не мельтешит, словами не сорит. Январский номер «Литературки» в разделе «Хроника» поместил два сообщения. В первом – привычное дело, совсем не новость. Некий гражданин, имевший доступ к международной торговле сельской техникой, оттяпал 400 миллионов рублей и смылся. Теперь, вот, ищут по всему белу свету.
А вот из второго сообщения процитирую три предложения. «Россия заняла первое место в мире… по неравенству распределения богатства! На долю самых богатых (1%) приходится 71% всех личных активов. Российские миллиардеры (а их всего лишь 96!) владеют 30% всех личных активов российских граждан». В редакции газеты работают мастера слова и фразы, и обычно события чемпионского масштаба обсуждаются дельно и подробно. Но на этот факт лидерства единственная реакция — восклицательный знак, как символ изумления, недоумения и, проще говоря, опупения. Россия, давай, давай!
Россия встает с колен?
А ведь все так прекрасно начиналось. Однажды много тысяч лет назад весенней порой наш еще диковатый, но уже человек поднялся духом и делом над своими соплеменниками и, оторвавшись от коллектива, не пошел со всеми искать корешки и травки. Этот отщепенец был первым и самым даровитым гением на земле. Доб-ровольно возложив на себя крест одиночества, он нашел поляну, острым сучком наковырял много-много ямок и не съел, а бросил в них съедобные семена. Еще один шаг и человек делает первую борозду, царапая землю корягой. Еще одна вспышка разума и корягу тащат животные, а со временем она превращается в простенький плуг. Еды почти всем и почти всегда хватает. Не надо рыскать по джунглям или метаться по степи. У первых земледельцев появился бесценный дар – свободное время. Можно думать не только о еде, можно слепить из глины фигурку красотки или головешкой нарисовать на стене пещеры оленя, а то и динозавра. Через века это назовут философией, культурой, цивилизацией, а иные развлечения сытых людей превратят в доходные профессии. Есть в истории человечества черный день и он наступил. В засушливый год дождь прошел полосой и на роковой полянке урожай радовал глаз и обещал всеобщее благополучие. Неудачники, на чьи поляны не выпал дождик, проголодались и пришли к соседям, по старой привычке надеясь на общую доступную трапезу. Но не обломилось. Вокруг урожайных грядок забор.
Поигрывая перед носом просящих боевой дубинкой, первый владелец частной собственности объяснил, что все люди свободны, имеют право выбора и он не виноват в том, что на всех дождя не хватило. Свободным гражданам он предложил на выбор три дороги: уйти в «лучший мир» от голодухи, стать его рабом или катиться во все другие стороны кроме его собственной поляны. Какой-то умник брякнул: «Дядя шутит» и получил меж глаз. Свободные граждане поняли – дядя не шутит. Инстинкт сохранения жизни победил, многие поникли головой и протянули руку под оковы. Жажда иметь собственность оказалась болезнью заразной и неизлечимой. Неслыханно, но факт – жажда обладать собственностью передается зрительным путем и не зависит от возраста соискателя. Сидит малышка в песочнице и блажит – хочу совочек, как у Лариски, а шапочку, как у Тамарки. Еще усишки не пробились, но тачка в 12 метров длиной уже в мечтаниях и бреду. Мало того, желание собственности загадочным путем стало подавлять не только приобретенные человеческие качества, но и физиологические, вроде бы незыблемые, функции организма. В странах, где право собственности возведено в святой принцип и размножаться почти перестали. И по этой части соотечественники в числе первых.
Заросли дорожки к книжным магазинам и читальным залам. Там все о чести, совести, благородстве. Штуки эти в банк не положишь, акций на них не купишь, а поэтому и уходят они из человеческого общения.
А те, что избрали третью дорогу, гордецы и умницы ушли в прохладные и холодные края. До XIV века в летописях и сказаниях эти покорители мрачных лесов, бесплодных почв и бесконечных зим назывались оратаями, пахарями, поселенцами, мужиками, исполовниками, изорниками, огнищанами, кметами. И только в конце XVI века за ними закрепилось имя крестьяне, то есть крещеные, стремящиеся быть подобными Христу. Сколько бы ни говорили историки и политологи о роли царей и генсеков в жизни нашего государства, последнее не слово, а дело остается за крестьянством. Потому что только он может все. В начале XIX века родоначальник практической агрохимии Ю. Либих писал: «Закон может взять крестьянина от плуга и сделать его солдатом, но никакая сила не в состоянии превратить горожанина или солдата в крестьянина, так как труд земледельца — самый тяжелый вид труда».
И у нашего Некрасова каждая вторая строчка о великих страданиях русского крестьянина. «Где народ, там и стон. Что же значит твой стон бесконечный?» «Создал песню подобную стону и духовно навеки почил?». Без всякой тени балагурства и по малости исторически достоверных знаний не детский вопрос. Если все страдал, стонал да убивался в неподъемном труде, то кто же раздвинул границы отечества от океана до океана. Кого попросил подвинуться, кого пожалел, кто упрямился, того поправили. А потом от Полярного круга и клюквенных болот до теплого моря и почти Гималайских гор все распахал, засеял, садами и рукотворными водами украсил жизнь? Безграмотных научил грамоте? Жестокосердных призвал к милосердию? Он (речь о свободном, не крепостном и не колхознике-совхознике) не только мог, но долгие века показывал всему миру как должен жить человек. Но мир, конечно, не слышал, не видел и видеть не хотел. И сейчас не хочет.
И слов таких не зная, миновал все экологические, экономические, демографические проблемы и беды, которые натворили бездарные потомки. Русский крестьянин, конечно, не святой, не юродивый, не проповедник. Вся идеология его жизни – умеренность и соразмерность. Ни один самый бестолковый, но при деньгах, не строил себе семиэтажную избу с баней на седьмом. И для переезда на 3 версты не запрягал три десятка лошадей с синими фонарями на оглоблях. А если природа проказничала и рождался с придурью и звериной лохматостью, то отметину скрывал и не бегал вдоль деревни с криком: «Я Бурда! Я Бурда!».
Глухих заборов не ставили. Воров ни героями, ни элитой не считали, не сквернословили. Водочка – по большим праздникам. Девицы выходили замуж девицами. В Бога верили. Урядника побаивались. Работали по зову дела, а не по часам. Если засиневало, батюшка сокращал требу и с прихожанами летел на покос. Ожиреньем не страдали. Погорельца спасали всем миром. Замки на дверях – редкость. Нет, не рай, но и не зверинец.
Сначала изредка, почти таинственно, а теперь и вовсе лавиной нам сообщают, что страна в лидерах по всяческим порокам и отклонениям. Мы первые по числу сирот, нищих, абортов, самоубийств, количеству выпитого алкоголя и выкуренного табака. Теперь еще самое разухабистое воровство по кличке коррупция. Самая безумно дорогая подготовка к развлекаловкам под зонтиком любви к спорту. А самая высокая инфляция. Стоп. Я не мазохист, мне и моим внукам жить в моей стране. Мой слабый рассудок склоняется к мысли, что опору надо искать в продолжении дел наших мудрых предков. Может до деталей и мелочей изучить жизнь своих предков и проникнуться их душевным настроем и начать эту новую жизнь с пустяков. Скажем, считать успехом и гордостью не появление на ТВ экране с демонстрацией своих выпуклостей и вороха барахла, а превращения свалки в грядки с репой или ноготками, если свалка ядовитая.
И, второе, нельзя наших чиновников выпускать в чужие государства. Давно замечено: вместо дела всегда привезут какую-нибудь ерунду, то кукурузу, то говорящую машинку с картинками, то образование без обучения, то обучение без воспитания. А народ расхлебывай.
Проект малозатратный: достаточно очень большому начальнику цыкнуть (по-газетному это называется проявить политическую волю). Для тех, кто не услышит «цика», можно показать заспиртованное плохо слышащее ухо. Идеальный рецепт для исправления тугоухости.
Пора, друзья, браться за ум и работу. А то придет день, откроем «Литературку», а там, упаси Господь, в новостях «Россия – частная собственность господина А. Б. Олигархова».