О чем молчим

Навстречу давняя знакомая, почти ровесница и читательница «Сельской нови». С открытым сердцем и сразу по делу: «Что ты, старый гриб, все учишь жить. Все мы и без тебя знаем!». Вот благотворное влияние Года культуры: ведь не хреном, не козлом, а интеллигентно и почтительно грибом. В соответствии с фактом. На жалкое лепетание о скромном моем хотении поговорить с равными на страницах райгазеты приятельница пресекла: «Хватит хитрить. Гонорары все хапаешь». На этом месте я замолк. Не мог же я разрушить веру собеседницы в ее проницательность. Прошло более полугода, но не покидает не очень простенькая задачка – а что мы знаем друг о друге. Без философии и психологии. До того доперестраивались, домодернизировались – в остатке от всей круговерти жизни остались только деньги. Мера, оценка и эквивалент всех желаний, стремлений и человеческих отношений. Следующий шаг – пещеры и дубинки? Или хватит оптимизации?
Знаменитейший массовик-затейник Якубович в телепередаче-угадайке почти всех пенсионеров-участников спрашивает велика ли пенсия. Услышав от поседевших «строителей коммунизма» про среднероссийские 8-10 тысяч, замолкает. И все понимают, что вопрос как часто эти тысячи получают «в день или в неделю» — не глуповатый юмор, а крик: «Этого не может быть! Это оскорбление старости и труда! Это швырок подачки с олигархического стола!». Но обе стороны экрана молчат.
Почему у холопов чубы трещат, знаем со школьной скамейки. Но вслух об этом говорить не принято. Все шире и шире обиходный словарь соотечественников: к инвестициям-инновациям приросло новенькое словечко санкции. Не мучаясь переводом с латыни, понимаем: «Они им гадость – наши им пакость» и пошло. Кто круче. Так зовите секундантов. Но не так устроен мир. С очень высоких трибун предупреждения и советы: «С едой, питьем и закусью будут шероховатости. Подтяните пояса. Временно. У нас всего много: земли, воды, талантов, грамотных и даже образованных». Господа и друзья соглашаются – все верно. Остался пустячок: как из таких богатств организовать здоровый, обильный и доступный стол. Без израильской картошки и бразильских помидоров. И чтобы пропагандисты долголетия по всем, почитай, TV-каналам не пугали покупателей и едоков ядами, что спрятаны в прекрасные заморские упаковки. Старая песня: цели ясны, задачи определены: за работу! Кто? Дамы? Господа? Друзья? Не впервой в нашей истории власть да и народ дремлют, пока гиря не дойдет до полу. Северная деревня от непосильного труда и вечной тревоги за результат его (замокнет, замерзнет, затопит) при всех порядках стремилась найти прибежище понадежнее. В 1918 году исследователь крестьянской экономики академик А. В. Чаянов об исчезающей деревне писал: «Первое дело, которое должны будем сделать, – это вернуть назад ее население, бежавшее на отхожие промыслы, и труд его приложить на улучшение родного земледелия. Само собой понятно, что это дело нельзя сделать приказом от начальства или изданием какого-нибудь декрета». Прошло почти сто лет. По сути задачи те же, только уже не арифметические, а из высшей математики. Провел крохотный социологический опрос краснохолмских жителей. Три мужчины с дипломами столичных ВУЗов и дама с писарской профессией ответили на мой вопрос: «Что заставит Вас, людей с крестьянскими корнями, вернуться к сельскому труду?». Все четверо хорошо знакомы мне и отвечали искренне. Двое мужиков сказали прямолинейно: «Когда с голодухи пухнуть будем». Один отвертелся: «Пусть создадут условия». Дама взбрыкнула: «Мои родители отгорбатились в колхозе за всех потомков. Никогда!».
Утешаю себя – не может власть легкомысленно заявить о возможностях быстро, считай мгновенно решить продовольственные проблемы на своей земле. Где-то есть ответ. Перерыл подшивки газет, посмотрел «Сельское утро», каждый вечер на час-полчаса канал «Агро-TV». О чем угодно, кроме ответа на мой вопрос. Ведь любому марсианину с Московского асфальта ясно: нет человека – нет труда и продукта. Продолжаю искать. Общероссийский журнал — тезка нашей газеты «Сельская новь» за сентябрь-октябрь – уборочная страда. О страде ни слова. Все про актеров, уголовников, агротуризме, косметике, радикулите, салатах-компотах. Молодой, только три года издания журнал «Сельский хозяинъ» — затея «Россельхозбанка». Та же мишура из астрологических прогнозов, лунных календарей, артистов, физкультурников. И красная линия: только взяв у нас кредит, вы обретете счастливую жизнь. А какие картинки! А бумага!
Может быть дело в оплате? Гони бабло, деньгу, капусту (мы теперь на разных языках говорим) и тогда сильные, здоровые, умные придут в деревню. И сколько должен получать крестьянин этого самого бабла, если его односельчанин после месячных курсов охранников получает 40-50, а то и 100 тысяч. Продолжим дорожную карту крестьянской (якобы) оплаты и дойдем до прилавка. Кому будет булка по карману? Почти в любом деле денежная тропинка ведет в тупик.
Остается искать бессребренников. Но зачахло и сгинуло это славное племя.
Нельзя мои несмышленые рассуждения принимать всерьез. Послушаем проректора Высшей школы экономики Леонида Гохберга, «он руководит инновационными проектами по заказу органов власти и крупных компаний». За свой труд господин Гохберг в 2013 году получил от органов власти и компаний 39323877 рублей. За какие же научные вершины заплатили такие деньжищи? Читаем: «На шее модернизации тяжелым камнем висят 39,7 млн. инвалидов, свыше 5 млн. безработных, 18,5 млн. человек с доходом ниже прожиточного минимума и еще 37,6 млн. человек сельского населения. Все они имеют консервативный тип поведения, лишены возможности участвовать в инновационном процессе и к тому же не владеют английским языком» (цитата из газеты «Собеседник» № 36 за 2014 год; три месяца я ожидал опровержения, не дождался).
Со страхом сознаю, что между архитекторами инновационных планов и органами власти солидарность и полное понимание. Мы, сельские люди, наивно верим в осмысленность жизни на русской земле. В оценке организаторов очередного безобразия мы всего-навсего тяжелые камни. Недолго осталось ждать: нас, камней без английского, все меньше. Про будущее не стоит беспокоиться.
У микрофона чиновник, побывавший на скотных дворах и полях Америки-Европы: будущее всякого производства в роботизации, то есть все-все делают машины-роботы. Владельцы этих машинок будут заняты мелочами жизни: не прикупить ли еще один самолетик, или кораблик, а может островок в Эгейском море. Молчание роботов надежнее людского.