Еще не приехали?

В середине октября сельсовет моего родного села в Бологовском районе (теперь на французский манер муниципалитет) на официальной бумаге прислал приглашение на встречу читателей по случаю 125-летия сельской библиотеки. Библиотека не простая – великий Чехов в 1903 году подарил ей на обзаведение 500 рублей из гонорара за «Вишневый сад». Да и А. М. Горький заглядывал, когда гостил у своего приятеля К. П. Пятницкого. В этой библиотеке я читатель с 1946 года. Поэтому шестьсот верст не крюк, полторы тыщи – не деньги. Поехал. Собралось человек двадцать земляков, пятеро наставников культуры районного масштаба да три бывших библиотекарши исчезнувших библиотек ближних, тоже исчезающих сел.

Зачем собрались? Конечно, сказать что-то доброе, а повезет так и дельное. Позвали и меня на видное место. Я не ломался. Когда врать и подхалимничать не надо, слова приходят легко. Рискуя влипнуть в уголовную статью о борьбе с экстремизмом, я сказал, что на жутковатом поле нашей жизни библиотеки — единственные светлые и почти святые государственные учреждения. За свои уже не хилые годики я побывал в полусотне библиотек: ни разу не нахамили, не оскорбили, не сказали «вас много – я одна», не велели подождать в коридоре. Пару раз в 60-е годы пришлось постоять в очередях за Дудинцевым и Солженицыным. Это были самые честные и душеспасительные очереди – искали правду. Собеседники поддержали меня и похлопали в ладошки.

Начальство одарило нас наградными листами с гербом и надписями, обозначив нас кого «почетным», кого «активным» читателем. И удалилось.

Мы скромненько сообразили. Из сельского схода книгочеев вырос конгресс критиков, литературоведов, философов и подпольных политиков.

2015 год назначен Годом литературы. Каждый одолевший школьную программу знает и понимает, что литература один из трех «китов», на которых держится человеческая цивилизация. Этот «кит» также сложен, как и «кит» сельского хозяйства, но очень хрупок и беззащитен. Мне никогда не хватило бы наглости сунуть свой нос в суждения о литературе, если бы не воспоминание о библиотечном юбилее полгода назад. Собравшиеся земляки говорили такие слова, блистали такими мыслями, цитатами и образами, говорили о бедах и проблемах книг и библиотек так же, как сейчас заговорили профессионалы, но, понятно, уже не бесплатно. Столичным писакам пора и надо забыть брехню о какой-то сельской «глубинке», нет там темных и сиволапых. Читающая деревня не глупее, не темнее столиц. Другое дело много ли таких деревень осталось?

Перестройки, перевалы и перекройки так прошлись по литературе, что недавний лозунг «книга – лучший подарок» язвительные шутники заменили слоганом «хочешь оскорбить – подари книгу».

Народ отвернулся от книги: книготорговцы обанкротились, и закрылись книжные магазины; библиотеки не ломятся от посетителей; тиражи книг уже и не сотнями, а штуками. Что произошло с самой читающей страной и ее обитателями? Искал ответ в разных доступных местах. Знатоки утверждают, что виноват телевизор; всякие электронные карманные машинки, в которых упакованы целые библиотеки; очень маленький объем часов на преподавание литературы в школе; мамы не читали своим детям сказки; папы сидят в пивных, а не в читальных залах; не родились современные Пушкины и Толстые и многое другое.

Приставал к бизнес-поколению: «Почему не читаешь книжки». Ответ: «А зачем?».

Нормальный ответ на ненормальный вопрос. Вся атмосфера нашего быта и бытия пропитана жгучим желанием быть успешным, еще проще – быть эффективным, совсем просто – «казны не считаю». Стальная логика: если прочитаю – сколько получу? Всякое усилие должно давать прибыль. Недолго стучался капитализм в наши социалистические души, играючи преодолел и победил. Черт дернул меня пуститься объяснять, что читают для души, для познания сложности отношений между людьми, чтобы чувствовать себя пусть малой, но незаменимой частью безбрежного мира. «А, зачем?». Второй ответ-вопрос отрезвил меня. Бессильный перед мудростью «деловых» я замолк и больше не повторялся.

Это поколение не дикари. Они говорят на двух-трех языках. Читают учебники, законы, инструкции и указы. Получают аттестаты, дипломы и должности. Рулят торговыми сетями, фирмами, финансовыми потоками. На каждом углу построили магазины, ларьки, аптеки, базары. Спасибо, ребята.

Только почему от такого рвения жизнь ваших предков становится все беднее и безрадостней? Неужели вера, что «Владыкой мира будет труд» — ошибка, и мы добровольно назначили владыкой «деньгу», любым путем приобретенную. Если так, то все. Приехали. Дальше паровоз не пойдет. Рельсы кончились. Нет, не перегибаю.

«Литературная газета» со времен Пушкина до наших дней была образцом литературного аристократизма, высокого вкуса и порядочности. Но тяжела эта ноша. Два месяца назад «ЛГ» объявила об издании приложения на коммерческой основе. Желающие, но не признанные, могут известить мир о своем письменном труде, вносят плату и этот труд будет издан тиражом 128950 экземпляров и его смогут прочесть в США, Греции, Израиле, Англии.

Опубликованы расценки: одна страница (полоса) площадью 40х60 см обойдется жаждущему мировой славы в 100000 (сто тысяч) рублей.

Вышел первый номер приложения: есть проза и поэзия. Осторожно – детям не читать. Поэзия:

На первой полосе «ЛГ» силуэты Пушкина и Горького. Ни автор, ни редактор «ЛГ» сраму не имут. Еще поэзии?

Уж если аристократы духа вышли на халтурную шабашку и сдают в аренду свои страницы и честное имя за презренные, но желанные дензнаки, так может литература, оформленная в книгу, никому не нужна и не будет нужна? Это рукописи не горят, а книги – с «веселым треском». Проверяли.