Место встречи

Обрусевшее немецко-польское слово «ярмарка» хоть что-то говорило только спе-цам, историкам да любителям рассказов о купеческой жизни. Мое поколение в 40-50-е годы на уроках литературы узнало (спасибо Н. Гоголю) о Сорочинской ярмарке. На уроках истории вспоминалась Нижегородская ярмарка, как одна из примет капитализма в России. Иногда в назидательных речах взрослых мелькало «что ты крутишься, как цыган на ярмарке», или цена тебе «три копейки на ярмарке». Пожалуй и все.
Не шумело, не гремело, а лет 12 или 15 назад по всей Тверской области поднялась волна неслыханной новизны. Изобилия без границ и горизонта. В райгородках и еще живых рабочих поселках – сельскохозяйственные ярмарки. Любопытство победило диванно-телесмотрительную лень, и в качестве экскурсанта я побывал на первых двух ярмарках. Уж очень хотелось узнать, что это за чудо такое: возрождение традиции и воля народа, случайное явление в экономической неразберихе иль стартовая позиция неведомой жизни. Все оказалось проще. Вновь, как и тысячи лет назад, рассудку власти стало доступно: народу надо «хлеба и зрелищ». Конечно, никто мне не показал и не покажет бумагу с указом-приказом о проведении ярмарок. У догадки есть основание. Побывал в 5 районных центрах своей области, да еще затесался в Новгородчину: Валдай и Старую Руссу. Такое однообразие сценария с обязательной речью — приветствием-пожеланием чиновника местной власти, песни-пляски служителей отдела культуры, ребятишки-школьники с поделками, шашлыки в уголке, награждение почетными листами и «дипломами». Все штампованное – явный плод усилий начальственной головы с большими властными полномочиями.
Впервые в своих оценках власти ставлю ей твердую «четверку». Что она хотела получить – не знаю, но получилось складно. Буду прямолинеен: получился широкий почти демократический базар с отличной рекламой. Из экскурсанта я перерос в активного участника этого действа, можно сказать стал «своим парнем» среди «своих парней».
Ярмарка-базар оказался маленькой однодневной рес-публикой со своей если не конституцией, то законами и правилами.
В помощь новичкам пара-тройка советов. Смиренно подчиняйся организатору ярмарочно-базарного пространства. Без его архитектурного плана можно оказаться в тупике, в который покупатель не придет, и тебя ждет одиночество. Обычно определяют тебя в конкурентную среду, т. е. валенки к валенкам, картошка к картошке, самоделки к самоделкам. Монополистом не будешь. За что боролись.
Оказавшись среди соперников, ни слова не скажи о качестве продукта своего соседа. И хвалить нельзя. Опасно. Не так поймут и громко расскажут окрестностям, чей ты сын и из какого добра сделан твой товар. Избегай бесед с гражданами, у которых в руках фотокамера или блокнот. Бог весть что у них в голове.
В этих простеньких правилах — мудрость народа, который сотни лет своей истории отвергал насаждаемую ныне норму поведения «жрите друг друга». Только потому он и выжил. Конечно, собираются на торги не для того, чтобы выражать братские чувства или искать источник радости в копеечной сделке. Копеечка в семейной жизни ой как нужна. Из-за нее и собираемся.
Последователей теории и практики взаимного пожирания на ярмарке не встретишь. Они удачно пристроились на Британских и других офшорных островах, а в Россиюшку заявляются за очередной жертвой. Базарный люд для них мелковат. По доморощенной своей классификации видится мне торгующее сообщество как большущий архипелаг, но мне знакомы только три острова.
Остров первый. Скромный маленький, но самый честный и главный: настоящий крестьянин привез настоящую свинину иль телятину без стимуляторов роста, антибиотиков и прочих достижений околопищевой химии. Но цену держит умеренную, поднять ее не может – у покупателя не тот кошелек.
Второй остров самый большой и совсем не радостный. Он собрал недавних работников, которых безработица вымела на продуваемую всеми невзгодами улицу, названную предпринимательством. Мужикам – вахта у чертей на куличках. А куда слабому полу? Получив от государства охранительные бумаги: всякие лицензии-сертификаты, проклиная эту насильно подаренную свободу, стоят они у вороха китайско-турецкого барахла с четким осознанием. Не того ждали от жизни. Ни для себя, ни для детей.
Третий остров самый пестрый: собрал пенсионеров, умельцев – золотые руки, любителей садово-огородных диковин, животноводов с крольчатами в клеточках, собачками на поводках. Конечно, бизнесом здесь не пахнет.
Два года назад в Удомле рядом со мной оказалась женщина допенсионного возраста, продает пчеловодный продукт: мед, забрус, шарики прополиса, пчелиный подмор. Покупатель здесь особый, въедливый, подготовленный телевизорной пропагандой – «не дай себя обмануть». Очередной разоблачитель пришел с химическим карандашом определять влажность меда. Хозяйка меда вынуждена обороняться. Невольно краем уха слышу грамотную речь. Термины коллоидной и физической химии не скомканы, логично встроены в объяснения. Не хамство и не втюхиванье. Разговорились, так и есть: сокращена в связи с оптимизацией лаборатории. Диплом агрохимика, выданный известным поволжским институтом, теперь служит воспитательным пособием для подрастающих детей. В наш разговор включилась женщина с ведром клюквы, а на самом деле (как оказалось) зоотехник с 20-летним стажем работы в знаменитом, а сейчас несуществующем совхозе. Люди такого уровня квалификации в реальном производстве не нужны? Или есть молодая смена? Или это частный редкий случай?
Подозреваю, что идет странная плановая операция. В конце декабря на Первом канале слуга народа депутат Государственной Думы Жириновский давал советы по выходу из кризиса. Дословно не помню, но смысл и цифры достоверны. «В России только 20% населения в малом и среднем бизнесе. В развитых странах — 60%. Для оценки работы губернаторов надо ввести показатель прироста мелких и средних предпринимателей».
Послушал я Жириновского и вспомнились мне мои базарно-ярмарочные приключения. Для порядка: базар отличается от ярмарки только происхождением слова (базар – из персидского языка), да еще – на ярмарке не подходят широкоплечие ребята и не требуют мандат-сертификат и справку о гражданстве.