«Соловьи», «рыдальцы» и «другие»

Прошло 30 лет и наше хуторское одиночество оказалось в авангарде (!) в центре(!) великого исторического процесса под названием модернизация сельского хозяйства. Есть у государственных умов правило всякую самодельную бестолковщину именовать каким-нибудь словечком из древних, то из дальних от славян языков. Теперь вот понадобился французский. Итак, модернизация сиречь обновление.
Диковинно все. Брошу взгляд на колхозные поля: там до горизонта действительно новая жизнь, но не овсяная и не ржаная, а лесная осиновая, березовая с примесью козьей ивы. Прошлой осенью насолил трехлитровую банку волнушек, что собрал в полусотне шагов от своего огорода. Горькая радость от такой удачи.
Еще горше смотреть на стареющие и умирающие корпуса бывшего техникума. 22 года в меру своего рассудка и опыта сеял (настойчиво утверждаю) полезные знания. Но вот такие всходы. Сумели-таки отвратить молодежь от земледельческого труда. Никому не нужны кабинеты и лаборатории. Не нужны вековые традиции русского крестьянства, не нужны и результаты современных исследований.
Пробую печалиться ровесникам. Сострадают и ласковым родительским голосом утешают: «Это у тебя от ничтожности хуторского кругозора. Сходи, дурашка, в магазин. Возрадуйся. Ни в кои времена такого изобилия не было». Сходил. Крашеная китайская соя в колбасных упаковках и египетская картошка надежд и радости не пробудили.
Вижу, доморощенные советники-аналитики излишне доверчивы. Пришлось обратиться к речам и мыслям профессионалов, для которых существуют трибуны, экраны и миллионные тиражи печатных изданий. Теперь все просто и открыто. Сходил в библиотеку, заглянул к приятелю-любителю «Крестьянской Руси», посмотрел десятка три телепередач на сельские темы. Набралось килограммов семь справочников, газет и журналов. Рассортировал. Это не борьба с пенсионерским зимним бездельем. Не поиск виновных, чтобы их разоблачить и покарать. На такое дело – не по Сеньке шапка.
Просто во мне непроходящая тревожность: неужели наше поколение, которое во всех школах, институтах и райкомах учили и принуждали к труду, было ошибкой? И не надо было внедрять севообороты, завершать уборку без потерь, бороться за повышение плодородия полей и тонну льноволокна с гектара? А теперь волшебное решение найдено. Пахать, сеять, убирать нет смысла и пусть тверские, да и все нечерноземные пашни превращаются в лесную глухомань.
При чтении этих семи килограммов первое впечатление – безбрежность в свободе слова при оценке сегодняшнего состояния сельского житья.
Всякий, у кого нашелся лист бумаги и карандаш, доложили миру о своих взглядах и дали советы и указания. Пишут писатели и поэты, эстрадные певицы и акробаты, юристы и аферисты. Истинные крестьяне помалкивают – некогда.
При самой общей сортировке у меня получились три «могучих кучки»: «соловьи», «рыдальцы» и «другие».
У «соловьев» — восторженная песня во славу происходящему. Они без стеснения копируют мелодии настоящих соловьев. Дело сделано, яички в гнезде, под охраной и теплым покровом соловьихи. У главы семьи главная забота – на всю округу трелями хвалить себя и напоминать всем окрест о своем важнейшем вкладе в продолжение рода.
Вот отрывки трелей новых «соловьев» (не упомяну их чинов и имен). Мы все их знаем, они ежедневно на экранах и в газетах. «У отраслей АПК хорошая динамика», «Мы можем прокормить не только Европу», «У нас самые большие площади черноземов», «Российская экономика будет расти на 5-6% в год», «Новое село – новая цивилизация», «Мы сказочно богатая страна», «Россия возродится, будет новая слава и новое могущество».
Эти мечтательные и почти клятвенные слова можно бы писать золотыми буквами на фронтонах всех государственных учреждений для утверждения в согражданах веры в светлое завтра, если бы не грубая арифметика.
Россия в 1910-13 годах производила по 72,5 миллиона тонн зерна, а в 2013 году около 90 млн. тонн вместе с кукурузой, горохом, просом, фасолью, гречихой и всем, что можно обмолотить. Сколько в этом ворохе хлебного зерна
Росстат точно не знает, но причалы для погрузки зерна на экспорт упорно и поспешно строятся.
С картошкой дело и вовсе забавное: 83% «второго хлеба» выращивается на приусадебных и дачных участках. Овощей, плодов и меда россияне потребляют в
4 раза меньше, чем европейцы.
Показатели экономического роста топчутся около полутора процента. Страна завозит продуктов на 41 миллиард долларов. Возможность купить новые модели тракторов так мала, что обновление этого парка происходит раз в 25-30 лет. Сельскохозяйственные предприятия задолжали ростовщикам, простите оговорку, банкам 2 триллиона рублей, что превышает сумму годовой выручки в 1,3 раза. Исчезнувшие деревни, школы, медпункты, сельские клубы идут по графе «итоги оптимизации».
Еще в начале прошлого века была в русских селениях почти профессия – рыдальцы. Чтобы выразить бездонную глубину скорби по усопшему, приглашали людей, которые с громким плачем сопровождали процессию последнего пути. Профессия сохранилась, приобрела новые черты и формы, стала платной наемной рабсилой. Теперь она скорбит фальшиво, но ядовито. Цель ее стараний прикрыта мишурой объективности, а то и научности. Но стоит приподнять это покрывало и все ясно: нам вселяют, внедряют, вколачивают в сознание – сельская Россия в последнем пути. К примеру, поездили социологи по Костромской области: да, колхозы обанкрочены и упразднены, мужички попивают, дамы и бабы не рожают. Работы нет. Вывод: пусть все едут в Москву в дворники и уборщицы, заодно и проблема южных пришельцев рассосется.
Вот барин, актер, режиссер и владелец бескрайних земель Михалков два вечера рыдал с телеэкрана. Стоя на развалинах брошенной избы, актер спрашивал пустоту: какая такая сила выгнала хозяев из отчего дома. Экий ты, барин, бестолковый. Есть рыдальцы-утешители. Эти уговаривают читателей не разрушать свое здоровье воспоминаниями о русской деревне. Ваши боли – фантомные боли.
Обалдевшие от права печатно в бреду и новогоднем похмелье болтать и не отвечать за болтовню уже расстались с Россией. Уж на что «Литературная газета» — корректная газета и та вывезла: «Будущее без будущего». Это про нас и наше время.
Кучка «других», пожалуй, реалисты, которых природа осчастливила даром понимания происходящего и кой-какими знаниями. Веками существует банальная кухонного масштаба истина и норма поведения: не клади все яйца в одну корзинку. Неужели медицинские да юридические факультеты (у нас сельхозминистры то медики, то юристы) так стерилизуют сознание, что эта «мудрость» повседневного пользования становится недоступной для практического применения. По ошибке советников или по самоуверенности первых лиц, но аграрная политика привела к тому, что продовольственная независимость страны полностью зависит от пары дождиков над черноземом.
Пришел свежий номер газеты «Крестьянин» (№ 3, 15-21 января), предельно крупным шрифтом во всю страницу: «SOS: спасите наши села! Фермеры Ростовской области просят государство о помощи». Два года подряд засуха, большая часть посевов погибла, истощились все ресурсы, все хозяйства закредитованы, то есть в долгах как в шелках. Там грибы не растут, ждать ковыльных степей и кочевников?
У реалистов, конечно, не жесткие планы, но и не девичья мечтательность. В стране, где правит рубль, рассчитывать на энтузиазм наивно, поэтому пищевую независимость советуют строить на рублево-долларовом фундаменте.
Для владельцев и арендаторов земель и лесов ввести налог в натуральной форме, поскольку деньги, векселя и прочие бумаги с цифрами несъедобны.
У тех, кто заупрямится, земли и леса изымать согласно закону и на этих землях создавать госхозы, цель которых – производство съедобной продукции, а не прибыль. В госхозе дороги, фермы, дома, школы – все с иголочки. Зарплаты работникам положить большие, даже при нулевой рентабельности. Денег в стране – тьма, раздают тем, кто и не просит.