Три объятия, охватившие 200-летнюю историю

Раскапывая собственные корни с помощью архивистов РГИА, Тобольска, Тюмени, выяснил, что мой прадед, бывший губернатор Могилевской и Тобольской губерний фон Гагман Дмитрий Федорович после отставки жил в собственном имении в Тверской губернии. Обратился в архив Краснохолмского района за копиями некоторых документов. Часто обращаясь с запросами и работая непосредственно в архивах, всегда поражаюсь беззаветному служению работников. И неподдельному интересу, с которым архивисты относятся к твоим проблемам.
В Краснохолмском архиве оказались две случайно попавшие туда фотографии семейства Гагман. И, не случайно записанный в 1993 году учащимися сельхозтехникума, рассказ по фотографии к уроку истории. Рассказ заслуживает быть опубликованным с некоторыми комментариями.
«Поляны – моя родная деревня, — говорит Паленова Анна Алексеевна. Сейчас ей 78 лет и она вспоминает рассказы своей матери, — недалеко от Полян находилась деревня Крутые. Именно в этой деревне жил барин Гахман (правильно – Гагман), немец по национальности (в действительности отец Дмитрия Федоровича — обрусевший прибалтийский немец, мать — потомок древнего рода Головиных). У барина была жена и пять (в действительности шесть) дочерей. Младшую из них звали Леночка. Для работ по дому имелась прислуга. Для найма крестьян и за их работой следил приказчик. Убирать, пахать, сеять – для всего этого нанимались крестьяне. Крестьяне жили неплохо, на жизнь не жаловались. Лучшие земли принадлежали помещику и церкви. Одевались крестьяне в самый дешевый ситец, питание было неплохим. Барин был добрый, за работу платил хорошо, всегда мог договориться с крестьянами. А вот жена у него была строгая. Барин имел огромный дом, окруженный садом. После революции Гахман семью отправил в Германию, а сам остался жить в своей усадьбе (семья не уезжала, две дочери вышли замуж и жили недалеко от отца, остальные разъехались по России). В годы раскулачивания барина выгнали из своего дома, землю отобрали. Барин дошел до того, что, в конце концов, пошел собирать милостыню. В доме после него была больница, там долго жил врач Кузнецов, а потом дом разобрали и увезли. Теперь этот дом – сельский совет. А вот сад так и называют до сих пор – барский. Там сохранилось место, где стоял дом, кирпичи от печей, находили там разную посуду. Весь сад теперь – это деревья, которых там великое множество. Кто-то из родных, а может и сам Гахман, похоронены на нашем кладбище…».
К большому сожалению составителя этого малого очерка, судьба моего прадеда – Гагмана Д. Ф. и моей прабабушки Ольги Николаевны не выяснены, к моменту начала генеалогических раскопок спросить уже было не у кого, записей бабушка по вполне объяснимым причинам не оставила, документы пока не обнаружены.
Накануне профессионального праздника – дня создания Петром I архивной службы – мои поздравления всем архивным работникам и низкий поклон заведующей Краснохолмским архивным отделом Веселовой Елене Сергеевне, учителю истории и учащимся сельхозтехникума за сохраненную малую толику безмерной исторической памяти Отечества.
А теперь об объятиях. На фотографии сидит генерал Дризен Николай Федорович, сын героя Отечественной войны 1812 года, чей портрет украшает военную галерею Эрмитажа. Отец любил младшего сына и, наверное, не скупился на объятия. За спиной у Николая Федоровича стоит его любимая внучка – Ольга Дмитриевна Гагман, которая также не была обделена объятиями деда. А у Ольги Дмитриевны в 1941 году на руках в эвакуацию ехал новорожденный внук – составитель настоящего очерка, и участник мероприятий по празднованию 200-летия победы над Наполеоном. Всего три прикосновения рук – и 200-летняя история в твоих руках. Если захочешь!
УБОРСКИЙ Андрей Вадимович,
член Общества потомков участников Отечественной войны
1812 года.