Земельные вопросы ждут решения

А крошка хлеба еще более усохла, имея в виду продолжающийся процесс развала коллективных хозяйств, не оправдывающиеся в значительной степени надежды на фермерство и личные подворья, бегство людей с земли, которая с каждым годом зарастает все больше…
Боюсь, что ответов на классические вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?» не найти. Виноватых в новейшей системе координат абсолютно точно нет, а поднимать сельское хозяйство (не на бумаге и в заявлениях, а реально) – дорого, муторно и трудно, легче на нефтедоллары покупать продукты за рубежом, поддерживая заморского фермера.
Но вопросы, на которые стоит искать ответы, все-таки есть. А потому у меня в собеседниках снова А. К. Константинов.

- Александр Константинович! На один из поставленных нашим классиком вопросов, ставший названием целой поэмы «Кому на Руси жить хорошо?» мы можем ответить определенно – точно не крестьянину…
- Село во все времена было бесправным и обделенным. Это прослеживается и на примере моей семьи. Пришли коммунисты – деда репрессировали, помер в тюрьмах Омской области. Бабушка с четырьмя детьми на руках хлебнула горя. Да ладно бы пострадал за дело, а то ведь потом реабилитировали…
Те, кто не погибли от репрессий, не получали пенсию, родители наши работали на селе за трудодни, не имели паспортов. В хрущевские времена стояла задача догнать и перегнать Америку по всем показателям, особенно по вооружению. Умные люди не без ехидства замечали: «Нельзя, Никита Сергеевич, перегонять Америку, потому что впереди побежим – у нас будет видна голая задница – штаны-то дырявые…».
Оказывали помощь странам соцлагеря, потом прощали долги…
Пришли демократы и пропали сбережения моих родителей и нашей семьи. В современной истории пошла помощь олигархам и банкам (особенно в пору кризисов). В общем всем, кроме колхозов. Теперь вот Украина…
И все вроде понятно – нужны были в большом количестве дружественные страны. А сегодня посмотришь телевизор – судя по санкциям, похоже, дружественных стран у нас раз, два и обчелся. А сколько, кроме денег, ввалено еще материальных и гуманитарных средств!
- Искренне надеюсь, что в то историческое время перемен начала 90-х люди ждали не только колбасы, но и правды. Колбаса лежит, зеленеет, видимо, от злости на снижение потребительского интереса. А правда? Двигаясь тернистым путем до государевых основ, представление о нашей действительности искажается до такой степени, в которой ее и отражает один из главных рупоров власти – телевизор. Про сельское хозяйство там говорят «динамично развивается», причем, чаще всего без всяких оговорок. Почему бы не отражать реальную картину: вот здесь хорошо, там неважно, а где-то так и совсем плохо. Тогда логически подойдем к вопросу: а тот ли путь выбрали?
- Последние несколько лет власти всех уровней ведут разговоры о приходе в село спонсоров или инвесторов. Названия-то какие! Прямо бы сказали: может вас на селе кто-нибудь выкупит, так как банки, заводы и пароходы уже в частной собственности. Ну и «дождались» в районе на примере «Фаэтона», «Магрики» и т. п. Земля была скуплена, а на производство сельскохозяйственной продукции, видно, у них денег не хватило. Или что-то не срослось, или, как мы подозреваем, намерения были совсем не те. Инвесторов для села побогаче и попредприимчивее на такую огромную страну не хватило. В лучшем случае у каждого есть своя малая родина, которую по принципам патриотизма и надо поддерживать в первую очередь.
Почему бы заработанные в стране на нефти и газе, алмазах и золоте деньги, которые идут в кубышку на всякий пожарный – в стабилизационный фонд или в ценные бумаги – валюту доллары (их американцы напечатают, станков и бумаги не жалко), не использовать на поддержку села, строительство дорог, развитие инфраструктуры в таких городах, как Красный Холм?
Поддержка села в 1 процент от ВВП на примере колхоза «Гигант» — это не поддержка, а участие. Если в денежном выражении по году хозяйство выплачивает в виде налогов, отчислений, покупки всяких лицензий-разрешений, гашений старых долгов по оздоровлению больше, чем получает дотаций за произведенную продукцию.
- Правдивого отображения ситуации на селе мало. В настоящее время частенько упадок называют развитием, а превращение в руины – оздоровлением. Делают ставку на увеличение тех же посевных площадей, а за счет чего не уточняют. Может быть тракторов стало больше или люди повернули из городов вспять?
Сегодня все чаще говорят о новой спасительной «соломинке» — упомянутых вами санкциях. Как по-вашему, послужат ли они толчком для изменения ситуации?
- О сегодняшнем очередном лозунге: завалим рынок отечественной сельхозпродукцией. Может где-то и завалят. Я о своем колхозе, да и районе в целом. Взгляд руководителя колхоза по производству молока и мяса с 20-летним стажем. Наболело. На моей памяти было много разных программ развития села на федеральном и областном уровнях.
В 90-х годах в районе были определены четыре базовых колхоза, с финансовой поддержкой из области. Остальным двадцати объяснили, что вот через сохранение четырех основных хозяйств возродим оставшиеся. Возродили. На сегодняшний день только девять хозяйств сохранили дойное стадо. А то поголовье, которое осталось, и стадом-то назвать стыдно. Была программа возрождения тверского льна. Довозрождались. Посевных площадей льна на сегодняшний день в районе нет. Были надежды на то, что фермеры накормят страну. Накормили? Глядя на покосившиеся сенажные башни колхоза имени Куйбышева, вспоминается недавняя национальная программа поддержки сельского хозяйства. Отчитываемся о поголовье скота и посевных площадях в районе, а насколько уменьшилось сельское население — тишина. К моему стыду, на примере колхоза «Гигант», десять лет назад работающих в колхозе было 160 человек, сегодня 37. Членов колхоза с пенсионерами и инвалидами было 260, стало 107. С такой математикой еще 3-5 лет, и в районе некому будет заниматься сельхозпроизводством.
- Как всегда, говорим одно, думаем другое, а получается…, если вообще что-нибудь получается. В последние годы приходится наблюдать, как колхозы (в первую очередь руководители) мечутся в поисках переработчиков выращенной немалым трудом продукции. В очередь за своей «отечественной», «экологически чистой», похоже никто не выстраивается?
- Действительно, на сегодняшний день больная тема как производство, так и сбыт того же молока. За последние шесть лет обанкрочено несколько перерабатывающих предприятий, среди них Весьегонский маслосырзавод, в январе нынешнего года Кузнецковский Молоковского района. Перед колхозом «Гигант» встал выбор – куда везти молоко. Этот выбор, как проход по минному полю, в плане расчетов за сданное молоко. Решили сдавать на Краснохолмский маслосырзавод – близкая доставка и доверие к руководству.
Но продать молоко – не значит вовремя получить деньги. Отсюда и аналогия с минным полем. При сдаче молока на наш молзавод, считай, и «подорвались» на 558 тысяч рублей. При годовой реализации продукции в 5 миллионов рублей это большие деньги для колхоза, и вовсе не лишние, особенно в сенокос или в уборочную пору. В таком катастрофическом положении еще несколько хозяйств района. Вот и жди инвестора и частного хозяина.
О таком катастрофическом положении по расчетам за сданное молоко с колхозами знает и район, и область. И никто не спросит, как наш уважаемый Президент: «Где деньги, Зин?». Говорят: «Судитесь!». Бегали по полям и фермам, а теперь будем бегать по судам. Вот такое отношение. Колхоз и за 100-тысячную задолженность могут обанкротить и распродать.
С другой стороны, дай сегодня государство колхозу денег на производство и такая «переработка» их сожрет.
Можно, конечно, сказать в укор и председателям колхозов: зачем заключать договоры с такими переработчиками? Так ведь у них на лбу не написано, как они ведут производство, насколько обязательны, принципиальны, честны, наконец… А по таким фактам пора бы и власть употребить.
- Но ведь и руководителям хозяйств иной раз простые работники предъявляют «счет»?
- О себе и коллегах — председателях в связи с развалом и ликвидацией некоторых колхозов в районе хочется сказать вот что. Мне очень жаль, что в рассуждениях рядовых колхозников мы остаемся крайними: мол, развалили колхозы, доруководились, то ли неучи, то ли воры и пьяницы. Вспомним, как на волне демократии избирались и переизбирались теми же колхозниками, а в итоге остались морально виноваты. Проедание основных средств колхозов — это не нажива председателей, а временное латание финансовых дыр колхозов. Видимо было и осталось что-то не так в отношении производителей сельхозпродукции, по крайней мере в нашей области и районе.
- Как-то был на областном мероприятии, где затрагивались вопросы по земле. В зале сидели люди, знающие почем фунт лиха, практики, а перед ними со сцены выступали другие люди, при должностях, предполагающих наличие городских офисов, кабинетов, приличных зарплат, автотранспорта, оргтехники и др. В ворохе скучно-трафаретных формулировок, нудного перечисления законов терялись малюсенькие рациональные зернышки, ощущалось недопонимание реальной обстановки, отсчитывали ход часы почти пустого времяпровождения… Во всем этом действе явно не хватало смутьяна, в хорошем смысле этого слова. И он, этот человек из зала, объявился, эмоционально обозначил многие связанные с землей острые вопросы, привел в движение присутствующих, заявил, что точка невозврата зарастающих земель сельхозназначения уже пройдена. Один из специалистов предложил провести инвентаризацию земель. Но возможна ли она, при том, что скупленная земля большей частью не прошла межевание, не определены границы участков, не известно местонахождение иных собственников? До истечения трех лет, когда законом предусмотрена ответственность за использование земли по назначению, некоторые дельцы перепродают ее (мнимо или реально – неизвестно), а земля продолжает зарастать. И разве изменится ее судьба в случае изъятия у неэффективного собственника и перехода, скажем, в муниципальный фонд?
Вопросов по земле – неизмеримое количество. Каждый из них ждет своего ответа и решения. Но чтобы добиться каких-то результатов в этом деле, надо смотреть правде в глаза. Сумеем ли? Хватит ли духа?